газета «Семья», № 49, 1990

 

Евгению СТЕПАНОВУ 26 лет, по образованию учитель французского и немецкого языков, но занимается журналистикой. Первое стихотворение в центральной печати напечатал в «Семье» несколько лет назад, за этим последовали публикации в журналах «Дружба народов», «Сельская молодежь», «Дружба», альманах «Поэзия» и «День поэзии», во многих других изданиях. В этом году выходит книга «Упала пила» (издательство «Московский рабочий»).
Предлагаем вашему вниманию цикл его стихов «Анастасия».

 

«АНАСТАСИЯ...»

Описанный дитем девятимесячным,
Которое держу я на руках,
Снимаю трубку телефона.
И кто-то в трубку мне кричит,
Какие-то неведомые люди,
О женщинах, о пьянках, о бегах,
О новых замечательных стихах,
О новых вышедших бездарных книгах
О том, что покидает «Новый мир»
Олег Григорьевич Чухонцев,
И о другом, об очень-очень многом,
Что я теперь почти не понимаю.
Я отвечаю в трубку телефона,
Ошеломляя тех, с кем говорю:
— Ужасно жаль: гречанка Евдокия
Не родила мне смуглого гречонка,
Ужасно жаль: француженка Мари
Не родила мне девочку Марию.
Ужасно жаль: Одетка, македонка,
Не родила мне сына Александра,
Ужасно жаль: студентка Иванова
Не родила мне русского Ивана,
А ведь могли, могли,
могли, могли...
...Те, кто звонили, опускают трубку.
И я, конечно, трубку опускаю.
Анастасия за усы хватает
Меня, мол, будет, потрепался.
Она права. Не стоит мне болтать,
Судьбу благодарить мне надо
За то, что мне украинка Наталья
На свет произвела Анастасию!

1988 год

 

ОН

Он глядит на себя в трюмо.
И доволен собой!
Он читает свои стихи.
И в восторге от них!
А дочурку свою он считает
Самой лучшей не свете!
Так и надобно жить —
Жить не тужить!

 

* * *

Тот мир — пышнейший хвост павлиний,
невидимый павлину. (Амен).
А этот мир, как Муссолини,
Подвешен (Амен) вверх ногами.
Но вот — глаза моей девчушки,
Вот — лучезарная мордашка!
И — найден мир (большой, как Пушкин),
И — жить (вот это — да!) не тяжко!

 

* * *

Она обнимает мою толстую боксерскую шею
своими тоненькими ручками,
Она прижимается к моим небритым щекам
своей восхитительной, нежной мордашкой.
И говорит ласково, с придыханием:
— Па-па!
И я, счастливый папашка,
забываю обо всех своих передрягах и болячках
и даже о том,
что когда-то потом
моя девочка будет обнимать другого,
и, может быть, вовсе забудет обо мне.

 

ЛИНИИ РУКИ

И тебе станут вскорости дороги
Проходные московские дворики, —
Где всё вкривь, дочь моя, где всё вкось,
Как мне жить, дураку, привелось.
Позже ляжет на плечи громада
Тупиковых дворов Петрограда,
Жаль, в них выходов нет запасных,
Но есть нечто высокое в них!
А потом ты пройдёшься степенно
По бульварам... Париж рыжий, Вена —
Неплохие (ей-ей!) города,
Можно съездить туда иногда.