НАЕДИНЕ СО ВСЕМИ

О стихах Евгения Степанова стали говорить задолго до того, как он стал публиковаться. Поэты разных уровней хвалили его в печати, а издатели, как положено, не издавали. Два с половиной года назад известная поэтесса и критик Татьяна Бек, отвечая на страницах «Комсомольской правды» на вопрос, что ее порадовало на этой неделе, в частности, сказала: «...в редакцию, где я сотрудничаю, пришел с улицы очень молодой поэт Женя Степанов — с настоящими стихами, решительный и застенчивый. Как хорошо!»
За это время решительности у двадцатишестилетнего автора прибавилось, он стал редактором отдела поэзии нового журнала «МЫ», по совместительству преподавателем журналистского мастерства в институте молодежи при ЦК ВЛКСМ, опубликовал стихи в журналах «Дружба народов», «Сельская молодежь», альманахе «День поэзии», газете «Московский комсомолец»...
Что касается застенчивости, она, кажется, потихоньку стала сходить на нет, ибо сейчас молодой поэт пишет стихи настолько откровенные и неприукрашенные, что их невольно можно охарактеризовать как лирическо-эротические. Впрочем, это не так и плохо. Во всяком случае, издательство «Московский рабочий» выпускает в этом году объемную книгу стихов Евгения Степанова.

 

СЕНТЯБРЬ

Пришел сентябрь серьезного замеса,
Похожий на атлета Александра Засса.
И проступает лысина у леса,
Как у истасканного ловеласа.
Кружит над дачей обреченный лист.
Харон его подхватит преждевременно.
Но ты не хнычь — вглядись: как налились,
Как яблоки красиво налились,
Так налились, как груди у беременной!

 

* * *

Речей предплечий, губ наречий
Пока довольно нам с тобой.
И чувственностью вечер мечен.
И речь обычную — долой!
Но этот вечер быстротечен.
Минуты движутся бегом.
И утром обратится вечер.
Как мы заговорим? О чем?

 

В РЕСТОРАНЕ

Случайная компания хмельная.
Шесть модных, вожделенных человек
Танцуют пылко, думая-гадая,
Где нынче обретут они ночлег?
А я смотрю на нервные движенья
Мужчин и женщин — грустно, как старик.
И не избавиться от ощущенья,
Что я все тайны бытия постиг.

 

* * *

— А я уже знаю, что ты из себя представляешь.
И знаю, что жить буду вместе с тобой, представляешь!
И знаю, какая в убогой каморке твоей обстановка,
Какие беседы нас мудрые ждут и какая смешная готовка.
— Да что ты болтаешь, откуда ж ты знаешь про это,
Когда мы сегодня с тобой увидались впервые?
— Да нет, не впервые, мы виделись, виделись где-то,
В иные какие-то лета, в какие-то эры иные.

 

* * *

Я ничьей не завидую доле, ничьей.
Я стою на коленях пред жизнью своей!
Я пишу на износ, я целуюсь взасос,
Я люблю этот буйный московский хаос!
Я привык по проулкам московским гулять.
Жизнь моя — благодать!