80—90-е годы прошлого столетия сформировали (зафиксировали) несколько основных трендов в русской поэзии: прежде всего стоит сказать о метаметафористах (Константин Кедров, Александр Ерёменко, Алексей Парщиков (1954—2009), Иван Жданов, Алексей Драгомощенко (1946—2012), Евгений Даенин, Юрий Проскуряков, Евгений Чигрин, Илья Кутик…), концептуалистах (Лев Рубинштейн, Дмитрий Александрович Пригов (1940—2007)…) и поэтах-иронистах (Евгений Бунимович, Виктор Коркия, Владимир Друк и другие)
[1].
В этом разделе книги мы сфокусируем ваше внимание, в частности, на представителях современной иронической поэзии.
Здесь важно обозначить принципиальную дихотомию: поэты-юмористы и поэты-иронисты.
Юмор (как фигура) в стихотворении эксплицитно предполагает обратную (и желательно немедленную) реакцию читателя или зрителя (Михаил Лермонтов не случайно писал: "Опуститься до юмора…"), то есть поэты, ориентированные на юмористический дискурс, как бы заведомо снижают читательскую планку, апеллируют не к Богу (что призван делать подлинный поэт), а к широкой массовой (чаще всего телевизионной) аудитории. Подобные юмористические стихи пишут и успешно исполняют со сцены Игорь Губерман, Игорь Иртеньев, Владимир Вишневский и т. п.
Перечисленных выше авторов нередко относят к поэтам-иронистам, более того, создана обширная литературоведческая и научная литература на эту тему
[2]. Тем самым читательское сообщество, безусловно, введено в заблуждение.
Справедливо обозначил проблему филолог и культуруролог Владислав Кулаков: "Ирония — это, конечно, не жанр, не стиль, склонность к иронии — скорее, черта характера. Ироничны Бродский, Вознесенский (чтобы не сказать Пушкин и Мандельштам), но иронистами их почему-то не называют. Жанр "иронической поэзии", культивируемый в рубриках сатиры и юмора, к поэзии, как правило, отношения не имеет… Не культурная рефлексия, а социальная драма (наша общая, отечественная, и даже конкретнее — драма поколения) становится основой их
(поэтов-иронистов. — Е. С.) творчества, дает исходный поэтический импульс"
[3].
И далее: "…что касается глубокой, настоящей боли, без которой поэзии не бывает, то все это есть, конечно, в смехе "иронистов", в смехе, прямо скажем, не очень веселом. Над кем смеемся? Известно, над собой"
[4].
Действительно, стилистика поэтов-иронистов существенным образом отличается от стилистики поэтов-юмористов.
Разница, как всегда, кроется в нюансах.
Если поэтам-юмористам присущ резкий, гиперболический, бурлескный юмор, то поэты-иронисты скорее склонны к самоиронии, намеку, горькой усмешке, смеху сквозь слезы.
Диапазон применяемых ими тропов и фигур значительно шире, чем у коллег-юмористов, они прибегают к иронии имплицитно, исподволь, не в лоб, широко применяют аллюзии, вводят в стихотворную ткань своих произведений знаменитые цитаты, т. е. используют как фигуру центон.
Поэты-юмористы, апеллирующие к широкой массовой аудитории, ближе к эстрадным поэтам 60-х годов прошлого века, поэты-иронисты скорее разрабатывают возможности лирики как жанра.
Филолог О. Северская пишет: "В отличие от концептуализма, декларирующего, как можно было убедиться, многосубъектность составляющих стилистические приметы текста социальных диалектов и единое понимание автором и читателем социальных идиом, ироническая поэзия провозглашает принцип "полистилистики": в текстах Н. Искренко, Ю. Арабова, Т. Щербины, И. Иртеньева, В. Друка также можно найти языковые и речевые клише, "крылатые выражения" и приметы различных речевых жанров"
[5].
Рассмотрим творчество одного из самых ярких представителей направления — Евгения Бунимовича.
По всем характеристикам перед нами типичный поэт-иронист, иронично (самоиронично) взирающий на этот мир и на себя, нарочито подчеркивающий свою непафосность, асоциальность и даже никчемность: "бунимович был такой евгений / хрен с горы синайской в поле чистом / не любил писать стихотворений / да и получалось неказисто"; "я простой московский чебурек"; "я не лидер в финале; я не поэт".
Палитра центонов, используемых поэтом, максимально широка — налицо прямые аллюзии и к Александру Пушкину, и к Велимиру Хлебникову, и Осипу Мандельштаму, и к советской песне: "Об остальном сказал Саади / в последнем телеинтервью"; "Я сошел с конвейера Москвы, / вместо сердца — пламенный мотор"; "Русь! / Ты не вся — поцелуй на морозе…"; "Россия. Лето. Лотерея". И т. д.
Поэт-иронист? Да. И все-таки не просто поэт-иронист. Поэт. За юмором, иронией (самоиронией) скрывается автор серьезный, рассуждающий о главных вопросах бытия, берущий ответственность за сказанное и, в конечном итоге, берущий ответственность за то, что происходит в стране и мире. Ерничество, скоморошество (как тут не вспомнить юродивых при дворе!) трансформируются в слово, абсолютно не лишенное пафоса и — поэт, наверное, удивится! — патриотизма.
Ирония (самоирония) в стихах Бунимовича выступает стилистическим приемом, привлекающим внимание читателя к лирическому герою (как можно не обратить внимание на автора, который сам о себе говорит: "я не поэт"!). Самоирония и непафосность вызывают симпатию и доверие. А когда человеку доверяешь и симпатизируешь, его хочется послушать, прочитать. За что же ратует этот "не поэт"? Какой месседж несет urbi et orbi? И вот тут уже шутки в сторону.
В одной из наиболее удачных книг Бунимовича — "Линия отрыва"
[6] — иронические стихи соседствуют с высокой гражданской лирикой, более того, зачастую ирония присутствует в лирике, а лирика — в иронических стихах. Все у этого поэта тесным и причудливым образом переплетено. Одно из его лучших стихотворений "Поколение", датированное 1982 годом и посвященное Александру Ерёменко, оказалось в известной мере профетическим (во всяком случае, для судьбы самого автора).
Именно в 90-е годы скромный учитель математики Евгений Абрамович Бунимович становится депутатом Московской государственной думы, одним из активных и действенных поборников просвещения в стране, популяризатором поэзии, организатором знаменитых биеннале, оказывается в славной когорте тех, о ком совсем не грех сказать: "Отчизны верные сыны".
Стихи Бунимовича не для того, чтобы посмеяться, а для того, чтобы задуматься, обратиться к самому себе, своей душе. Как сказано классиком, остановиться, оглянуться. Это не стеб, не зарифмованные шутки ради шутки, это лирические, зачастую философско-религиозные, экзистенциальные произведения. Не случайно одно из его стихотворений названо "Приближение к молитве".
Евгений Бунимович разнообразен в своем творчестве. Он пишет силлабо-тонические произведения, верлибры, создает фигурные стихи.
Среди его любимых приемов не только ирония, но и гипербола, остранение.
За долгие годы поэтика Евгения Бунимовича не претерпела существенных изменений. Он пришел в литературу уже сложившимся мастером, имеющим ярко выраженную индивидуальность. Безусловно, основной его стилистической фигурой остается самоирония, которая, к счастью, не покидает поэта никогда.