Главная страница

Жанровые, стилистические и профетические особенности русской поэзии середины ХХ — начала ХХI веков. Организация современного поэтического процесса

«Жанровые, стилистические и профетические особенности русской поэзии середины ХХ — начала ХХI веков. Организация современного поэтического процесса»



ЕСЕНИН И РУБЦОВ:
ЖГУЧАЯ, СМЕРТНАЯ СВЯЗЬ


О творческих перекличках в поэзии Сергея Есенина и Николая Рубцова (1936—1971) написано немало. Можно вспомнить книгу Вадима Кожинова "Николай Рубцов (заметки о жизни и творчестве поэта)", М., 1976; статью Нины Красновой "Весенний Есенин", "Наша улица", № 7, 2007; очерк Николая Красильникова "Открывая всей земли красу", "Сибирские огни", № 7, 2007, и т. д.
Однако эта тема до сих пор полностью не разработана в отечественном литературоведении.
Попытаемся рассмотреть творчество Есенина и Рубцова как творчество поэтов-пророков, сумевших не только выразить время, но и предсказать свои собственные судьбы.
…Путь любого человека, тем более поэта — это подготовка к смерти. Есенин, а позже Рубцов (точно Пушкин в ХIХ веке) по неизвестным нам причинам как бы моделировали свою кончину, отчасти программировали ее, играя с судьбой в опасную и фатальную суицидальную нейролингвистическую игру[1].
В последние годы ведется широкая дискуссия о причинах самоубийства (убийства?) Сергея Есенина. Например, известные исследователи творчества поэта Станислав и Сергей Куняевы приводят в своих статьях, интервью, книгах[2] документы, свидетельствующие о том, что Есенин действительно был убит. Однако до сих пор абсолютной ясности в этом трагическом деле нет. При этом совершенно очевидно другое. Сергей Есенин, начиная с 1921 года (за четыре года до смерти), начал катастрофически остро ощущать приближение смерти.
Более того, многие друзья поэта, современники тоже предвидели его судьбу. В частности, Николай Клюев (1887—1937) писал своему младшему другу: "Страшная клятва на тебе, смертный зарок! Ты обреченный на заклание за Россию, за Ерусалим, сошедший с неба… Порывая с нами, Советская власть порывает с самым нежным, с самым глубоким в народе…"[3].
Стихи Есенина последних лет достигают вершины пророческой, трагической исповедальности.

1921 год

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть[4].

1923 год

Не храпи, запоздалая тройка!
Наша жизнь пронеслась без следа.
Может, завтра больничная койка
Успокоит меня навсегда[5].

1924 год

Я не знаю: мой конец близок ли, далек ли,
Были синие глаза, да теперь поблекли[6].

* * *

Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать[7].

1925 год


Есть одна хорошая песня у соловушки —
Песня панихидная по моей головушке[8].

* * *

Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине[9].

* * *

Я знаю, знаю. Скоро, скоро
Ни по моей, ни чьей вине
Под низким траурным забором
Лежать придется так же мне.
Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах.
Друзья поставят серый камень
С веселой надписью в стихах.
Но, погребальной грусти внемля,
Я для себя сложил бы так:
Любил он родину и землю,
Как любит пьяница кабак[10].

Как видим, поэт знал о своей судьбе все. Он знал, что скоро умрет. И знал, что его ждет бессмертие. Он ни в чем не ошибся.

И это я!
Я, гражданин села,

Которое лишь тем и будет знаменито,
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита[11].

Во второй половине ХХ века пророческие черты проявил Николай Рубцов, которого справедливо называют наследником лиры Сергея Есенина. Это справедливо не только потому, что Рубцов — крестьянский, народный поэт, следующий определенным традициям. Рубцов, тончайший лирик ХХ века, так же как Есенин, остро чувствовал приближение своей смерти, писал о ней. Конечно, поэтический темперамент Рубцова не столь экспрессивен, как у Есенина, он — поэт, предпочитающий тихий, иногда ироничный, даже умиротворенный — без надрыва! — разговор. Но вот что удивительно: слова, сказанные Рубцовым даже как бы мимоходом, с улыбкой, сбылись.

Мое слово верное
прозвенит!
Буду я, наверное,
знаменит!
Мне поставят памятник
на селе![12]

Памятник поставили 21 сентября 1985 года в городе Тотьме, когда не прошло и пятнадцати лет со дня гибели поэта.
…Часто цитируют знаменитые рубцовские строчки, написанные им в 1970 году: "Я умру в крещенские морозы. / Я умру, когда трещат березы"[13].
Он действительно умер в крещенские дни, хотя морозными они в тот год на Вологодчине не были. Впрочем, не о том сейчас речь. Есть и другие поражающие воображение эсхатологические стихи поэта.

Родимая! Что еще будет
Со мною? Родная заря
Уж завтра меня не разбудит,
Играя в окне и горя[14].

* * *

Зима глухая бродит по дорогам,
И вьюга злая жалобно скулит…
Я ухожу до времени и срока,
Как мне судьба постылая велит[15].

В 1957 году Николай Михайлович написал пронзительное стихотворение, в котором чувствовался излом, надрыв души человека. Он предчувствовал серьезные жизненные бури. И за каждое сказанное слово заплатил, как и положено поэтам, кровью.

Что с того, что я бываю грубым?
Это потому что жизнь груба.
Ты дымишь
своим надменным чубом
Будто паровозная труба.
Ты одет по моде. Весь реклама.
Я не тот…
И в сумрачной тиши
Я боюсь, что жизненная драма
Может стать трагедией души[16].

Жизненная драма действительно стала трагедией. Людмила Дербина, гражданская жена поэта, задушила его после грубой ссоры в промозглой вологодской хрущобе, где Рубцов жил. Почему это произошло? Есть разные описания того трагического дня, в том числе оставленные самой Людмилой Дербиной[17].
Смертельная трагедия на бытовой почве в результате ревности и пьяной ссоры? Или что-то другое? Или действительно неумолимый рок, который преследовал великого поэта?
Удивительно то, что Людмила Дербина (кстати говоря, незаурядная поэтесса) сама чувствовала приближение беды. Незадолго до нее она писала в стихотворении, посвященном Н. Рубцову:

О, так тебя я ненавижу!
И так безудержно люблю,
Что очень скоро (я предвижу!)
Забавный номер отколю.
Когда-нибудь в пылу азарта
Взовьюсь я ведьмой из трубы
И перепутаю все карты
Твоей блистательной судьбы![18]

Поразительно созвучно (и по духу, и по лексике) этому жуткому сочинению Дербиной стихотворение Рубцова "Кружусь ли я…", которое он написал в октябре 1965 года.

Когда бесчинствуя повсюду,
Смерть разобьет мою судьбу,
Тогда я горсткой пепла буду!
Но дух мой… вылетит в трубу![19]

Давно известно, что основные темы поэзии — любовь и смерть.
Творчество Николая Рубцова это подтверждает со всей очевидностью. Он писал и о любви, и о смерти. И писал очень точно. Если мы внимательно прочитаем стихи последних лет Николая Рубцова, то обнаружим отнюдь не советскую лексику в его произведениях — "идет процессия", "где тут погост", "Отложу свою скудную пищу. / И отправлюсь на вечный покой", "тоска", "кладбищенские елки" и т. д.
Есенин и Рубцов чувствовали приближение своего земного финала, приближающуюся всемирную посмертную славу. Все их трагические и пророческие высказывания сбылись.


[1] См. об этом подробнее в: Евгений Степанов, "Поэты-пророки", "Футурум АРТ", № 1, 2001. С. 57 — 64; Евгений Степанов, "Футурум-коммуникация Александра Сергеевича Пушкина", "Дети Ра", № 7, 2009. С. 36.


[2] См. об этом, в частности, в: Куняев Ст. Ю., Куняев С. С. Сергей Есенин. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Мол. Гвардия, 1997. (Жизнь замечат. людей. Сер. Биогр.; Вып. 741). С. 567 — 577.


[3] Там же. С. 345.


[4] Есенин С. А., Стихотворения и поэмы / Сост. И вступ. Ст. А. А. Козловского; Ил. и оформл. Т. Н. Костериной. — М.: Правда, 1984. С. 89.


[5] Там же. С. 106.


[6] Там же. С. 95.


[7] Там же. С. 107.


[8] Там же. С. 114.


[9] Там же. С. 117.


[10] Там же. С. 124.


[11] Там же. С. 209.


[12] Рубцов Н. М., В горнице моей светло: Стихотворения. — М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. С. 105.


[13] Там же. С. 315.


[14] Там же. 26.


[15] Там же. 27.


[16] Там же. С. 31.


[17] См. об этом в книге Е. Степанова "Поэты-пророки, или Профетические функции поэзии" (М., "Вест-Консалтинг", 2011) и в книге Ф. Раззакова "Звездные трагедии: загадки, судьбы и гибели. Николай Рубцов" (Url: http://www.rubtsov.id.ru/biographia/razzakov.htm).


[18] Цит. по: Алексей Чернышев, "Душа, которая хранит всю красоту былых времен", "Тверские ведомости", 23 февраля — 1 марта 2001 года.


[19] Рубцов Н. М., В горнице моей светло: Стихотворения. — М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. С. 46.